Архів новин

Как уже сообщалось, директор ГП "Донецкий научно-исследовательский угольный институт" Борис Грядущий в числе видных международных специалистов и ученых-угольщиков в конце сентября был приглашен в Россию, на шахту "Распадская", с целью выработки рекомендаций по восстановлению этого угольного предприятия. После возвращения ученого в родной Донбасс с ним побеседовал наш корреспондент.

В самом начале беседы Борис Абрамович уточнил, что ликвидация последствий аварии и восстановительные работы на шахте ведутся уже более полутора лет, и такой большой объем мероприятий еще не осуществлялся ни на одной шахте в мире.

- Кроме меня, - отметил Борис Грядущий, - в числе прибывших в Новокузнецк специальным авиарейсом были горный инженер, советник королевы Великобритании по угольной тематике Джон Уорвик, директор компании "WYG International" Джон Бакарак ( Канада), директор по горным вопросам компании DMT Руппель Ульрих (Германия) и другие специалисты зарубежья, а также специалисты федеральных органов исполнительной власти от российской стороны.

Непосредственно на "Распадской" мы обследовали и уточнили те объемы работ, которые были выполнены по ликвидации последствий аварии, восстановлению горных выработок и очистных забоев, которые, кстати, уже начали действовать. Нам надо было выяснить ситуацию и определиться, что делать дальше, потому что тех огромных объемов добычи, которые шахта давала до аварии, сегодня, конечно, нет: суточная добыча составляет всего 10 - 12 тыс. тонн коксующего угля вместо 45 тыс. тонн. Мы дали рекомендации по доведению добычи до 20 тыс. тонн угля в сутки, как это и было в свое время предусмотрено проектом строительства шахты. Напомню, во время аварии произошло два мощных взрыва метана с участием угольной пыли. В результате произошло полное разрушение надшахтного здания и имеющегося оборудования.

- Надо полагать, авторитетной экспертной группе было что предложить специалистам шахты?

- Конечно. Например, были разработаны проекты по тушению изолированного пожара и восстановлению горных выработок. В свое время в шахту было подано более двух миллионов кубометров воды. Поэтому наша задача заключалась в том, чтобы, изучив обстановку, сказать, сколько же воды можно откачать, с тем, чтобы дать возможность подойти к аварийным участкам и восстановить часть горных выработок. В шахту было подано 30 млн. куб. м инертной массы и 4,5 млн. куб. м газообразного азота установками, которые, кстати, в свое время были созданы нашим институтом им. Федорова. По техническим показателям они более высокого уровня, чем, скажем, немецкие и польские.

- А какой вопрос был для вас и ваших зарубежных коллег самым трудным?

- До сих пор мы не можем дать окончательный ответ на вопрос, в чем же основная причина аварии? Дело в том, что газообильность, которая была в шахте на момент аварии, высокой назвать нельзя. С угольной пылью тоже, вроде бы, все понятно. Кстати, пока что нет совершенных методов борьбы с ней.

- Не случайно нынче руководители угольных предприятий Донбасса во время планерок особое внимание уделяют вопросам подавления пыли в шахтах.

- Конечно. Единственным способом борьбы с угольной пылью была инертная пыль. В Донбассе ее производили в Докучаевске. Наш институт разработал методы ее подачи в аварийные горные выработки. Было разработано для этих целей и специальное оборудование. Но потом МакНИИ были разработаны другие методы - вести борьбу с угольной пылью с помощью воды. Этот метод был задействован и во время недавней аварии на шахте "Суходольская-Восточная".

Скажу, что на "Распадской" мы обратили особое внимание на тот факт, что анализ проб рудничной атмосферы в контрольных точках аварийного участка по сей день содержит данные об активной фазе действующего пожара. Вот в чем была сложность - в предупреждении взрывоопасной концентрации газа. Кстати, отбор проб рудничной атмосферы в шахте производится уже больше 500 дней, изучены все имеющиеся данные анализов.

- И что они показали?

- Они показали, что идет активное горение, несмотря на затопление, подачу инертной массы. То есть шахта горит.

- Что вы в таком случае порекомендовали специалистам шахты?

- Вначале определить, что горит - метан или уголь. Кстати, донецким институтом "Респиратор" разработаны методы отбора проб, которые позволяют это сделать. Правда, в России на сей счет есть другие методы - радоновые съемки. Но, на мой взгляд, они не дают полной картины ситуации, поэтому я предложил горноспасателям наши, украинские методы. Также было предложено принять меры по усилению изоляции аварийных участков. И как это сделать, тоже я там рассказал. Главное, сделать все, чтобы кислород не поступал в аварийное выработанное пространство, потому что это может привести к взрыву.

- А сколько на "Распадской" нынче работает горняков?

- Полагаю, шахте удалось сохранить свой коллектив. До аварии было 3600 человек, сейчас 3259. То есть практически восстановлена та численность, которая была до аварии. Горняки, скорее всего, уверены в том, что такого рода авария - случайность и больше подобного не повториться, иначе они бы ушли на другие шахты. Тем более что в Кузбассе хороших шахт много, есть куда идти работать.

- По всему видно, руководство шахты, власти российского угольного региона остались довольны вашей работой. Не случайно ведь вы вернулись в Донбасс с орденом "За доблестный шахтерский труд". Причем сразу - первой степени…

- Орден - награда Российской Федерации, а учрежден он в 2009 году и представляет собой семиконечную звезду из золота 585-й пробы, с гранеными полированными лучами. Этой наградой, полагаю, оценен не только мой труд. В свое время на шахту выезжал и первый заместитель директора "Респиратора" Петр Пашковский. Он - один из лучших специалистов в мире по тушению шахтных пожаров. В свое время мы тушили пожары в Индии, Польше, Чехии и других странах.

- Можно ли говорить, что после изучения ситуации на российской шахте директор украинского угольного института обогатился новыми наблюдениями и научными выводами в деле обеспечения безопасной работы отечественных угольных предприятий?

- Полагаю, научные исследования в вопросах контроля состояния управления горными массивами, находящимися над лавами, в немалой степени опаздывают. И особенно это касается крупных шахт с высокой интенсивностью и такими же высокими объемами добычи. Это самая главная проблема, которую надо решать и в украинской угольной отрасли, хотя и стоит она больших денег. В этой связи сожалею, что у нас ликвидировали "Укруглегеологию". Сегодня у нас структура геологической службы, к сожалению, нарушена.

И еще. По нашему предложению в России будут принимать программы развития горных работ с привлечением отраслевых институтов на всех угольных предприятиях, независимо от форм собственности. В госбюджете России на 2012 год уже запланированы средства на развитие горных работ и создание безопасных условий труда. Соответствующие средства получат и отраслевые институты, которые должны давать рекомендации по раскройке шахтных полей. Это очень важно.

- На днях вы участвовали в заседании комитета по угольной промышленности ООН.

- Да, и там также рассматривалась ситуация на "Распадской"-, принято и соответствующее решение по ведению безопасной работы по добыче угля на шахтах, опасных по газу.